Журналист Леонид Злотин — о том, почему нужно менять подходы к школьному преподаванию истории

Леонид Злотин. Фото из личного архива

На заседании Совета по межнациональным отношениям президент высказал пожелание, чтобы в России были разработаны новые учебники истории для средней школы, «на конкретных примерах показывающие, что судьба России создавалась единением разных народов, традиций и культур» и без двойных толкований конкретных исторических событий. К их разработке необходимо привлечь, по его мнению, специалистов не только Минобрнауки и РАН, но и двух старейших российских общественных объединений — Исторического и Военно-исторического обществ. Всё это более чем актуально, качество учебников — один из важнейших факторов качества самого образования. Тут, собственно, спорить не о чем.

Проблема начинается там, где надо избегать двойных толкований исторических событий. История в государственном понимании — такая особенная дисциплина, где политическая целесообразность всегда будет доминировать над научной доказательностью. За примерами далеко ходить совсем незачем: до сих пор не решен вопрос о роли норманнов в создании и становлении самого государства Российского. Не то что десятилетиями — веками ученые не могут договориться по этому поводу. Известный археолог, антрополог и филолог Лев Клейн предложил для компромисса скорректировать понятие норманизма. Как он пишет в своей книге «Трудно быть Клейном»: «Так, объяснение успешных норманнских захватов их расовой природой — это был бы норманизм, а признание самих фактов таких завоеваний и влияний — не норманизм». Ученый с мировым именем говорит о научном компромиссе, позволяющем одновременно учитывать и идеологическую составляющую. Давно это было, вроде бы новые времена, новые подходы. Можно вернуться к предложенному варианту. Но как в парадигме национального возрождения принять такую, пусть и компромиссную, но не однозначно патриотическую версию? Скажем наше твердое «нет» вейсманистам-морганистам-норманистам? И вместо приемлемого научного объяснения всё равно будет предложен конъюнктурно соответствующий миф?

Или как трактовать принудительное переселение некоторых народов СССР во время Второй мировой войны — как преступление или эффективный менеджмент в условиях ожидания пятой колонны (как это тогда мотивировалось)? И как увязать число погибших военных и гражданских с модной легендой о Великом Полководце? Кстати, еще о полководцах. Выдающийся маршал Тухачевский — он жертва сталинских репрессий или человек, применивший химическое оружие против крестьян Тамбовской губернии? Ведь верно и то и другое. И однозначно оценивать его фигуру (вполне историческую) не очень получится. По той простой причине, что однозначное толкование и историческая объективность — это скорее из геометрии Лобачевского. Поэтому стоит говорить о разделении известных фактов и доказательств (археологических, историко-архивных, документальных, лингвистических) и их трактовок, как представляется, с серьезным перевесом в пользу первых. Это, разумеется, не отменяет важности включения в учебники статей по историческому контексту описываемых событий. Пока же все остается по Галичу (куда же сегодня без него): «Меняются правды, как в оттепель снег, / И скажем, чтоб не было смуты: / Каким-то хазарам какой-то Олег / За что-то отмстил почему-то».

Еще одна проблема,  решать которую также необходимо, находится, если можно так выразиться, с другой стороны от учебников. Это о тех, кто будет по ним учить и учиться.

Ведь уже сегодня представления большого числа школьников о сравнительно недавнем прошлом годятся скорее для нового издания «Всемирной истории от «Сатирикона». Теперь вот ЕГЭ и новый образовательный стандарт. То есть задача не получить хотя бы примерное представление о собственной истории, а научиться решать кроссворды. А ведь разговор про новые учебники зашел в контексте очень важной, критически важной проблемы — межнациональных отношениях на современном этапе. И здесь роль гуманитарной составляющей образования (и воспитания, разумеется, тоже) не может обеспечиваться запоминаем дат и имен, столь полезных при заполнении тестов ЕГЭ. 

Ксенофобия всегда питается невежеством, в том числе и историческим. Поэтому сведение гуманитарного образования к каким то «благотворительным» часам по литературе и истории, избранным рекомендуемым книгам (писателям) — это и порождает, и будет порождать «понаехали» и «пусть валят домой», и прочие красоты. Объективные учебники, качественные преподаватели, не делящие свое время между учениками и огородом для пропитания (в широком смысле), достаточное время для формирования первичных гуманитарных представлений и умения рассуждать самостоятельно — всё это должно существовать одновременно, иначе опять получится как патефонная труба без самого патефона, которая хорошо смотрится, но музыки не воспроизводит.

И еще небольшое замечание. Никакой самый совершенный  учебник, доказывающий историческую объективность дружбы народов на территории России, не заменит системной работы по культурной (включая языковую) ассимиляции национальных (этнических) групп и диаспор в местах исторического  проживания русскоговорящего населения. С обязательно сдачей оружия в том числе.