Общественный деятель Ирина Хакамада — о том, почему публичных персон решили защитить от журналистов

Ирина Хакамада. Фото: Денис Медведев

Все органы исполнительной власти ждут новой редакции Гражданского кодекса, которую внес Д. Медведев еще в апреле 2012 года. Работа над ним сильно затянулась. Оно и понятно, тут столько помимо кодекса напринимали, потом исправляли, потом обсуждали, что на серьезные дела уже времени не хватило. И вдруг на тебе, проснулись рабочие пчелы Госдумы и решили срочно воплотить идеи защиты публичных людей от вторжения в их частную жизнь. С этой целью был применен метод «опыления» в законотворчестве, в последнее время особенно хорошо опробованный и зарекомендовавший себя крайне эффективным. Эффективность заключается в том, что очередная благородная инициатива опыляет всех граждан благими намерениями защиты их достоинства по всем направлениям, вызывает восторг их души и надежду на справедливое наказание в случае различных посягательств. При исполнении же закона оказывается, что состав прекрасных Манн небесных очень избирательный: для одних сродни удобрениям, для других хуже яда. Удобряются, как правило, «свои», т.е. власти предержащие, а травятся, как правило, те, кто против них выступает. Остальных пыльца сильно не затрагивает, поэтому восторг души быстро испаряется по мере постепенного разочарования в практике применения удобрений в жизни простого человека.

Пример недавно заявленного закона об охране частной жизни гражданина прекрасно демонстрирует описанный выше сложный химический состав пыльцы с выборочным  воздействием на разные группы населения.

Профильный комитет Думы по законодательству рекомендовал следующие поправки к статьям 150–152 ГК: уравнять понятия недостоверной и порочащей информации; запретить распространять любую информацию о гражданине, и частную, и деловую; заставить СМИ в суде доказывать распространение информации о человеке общественными интересами страны; а также ввести понятие «спецсубъект» в ГК, жизнь которого должна быть вообще закрыта от посторонних глаз.

Я так поняла: спецсубъект, как спецтранспорт, темные стекла, особые дорожки и мигалка на голове.

Соответственно, готовятся поправки в Административный кодекс с миллионными штрафами в виде наказания. Для стимулирования восторга широких масс запустили лидеров поп-культуры в лице Лепса, С. Михайлова и В. Меладзе. Настрадавшись от преследователей желтой прессы, они, естественно, инновации поддержали, что  неудивительно. Я по себе знаю, как эти ребята могут достать. Но на то они и люди своего искусства, чтобы не думать о последствиях для общества, а тем более для политической журналистики. Они не обязаны озабочиваться проблемами независимых журналистских расследований, обличений тех чиновников и депутатов, которые, имея зарубежную собственность на Западе и содержа там семьи, публично обличают проклятый Запад во всех смертных грехах. Им невдомек, что от желтой прессы им не спастись никаким статусом «спецсубъекта», а вот депутатам и прочим он очень даже необходим. Недаром закон появился в связи со скандалом с Пехтиным.

Вызывает смех, что защитная пыльца вскормит тех, кто неугоден власти. Какой только клеветой, оскорблениям, в том числе по поводу и частной жизни, не подвергались публичные оппозиционеры. Пример с Удальцовым, который якобы угрожал жизни супруге. Результат? Под домашним арестом — не обидчики, а сам Удальцов.

Кстати, о клевете. В июле 2012 года был принят закон, переводящий ответственность за клевету из административного права (наказание — штраф) в область уголовного права (наказание — тюрьма). Результат за год? По недоказанным обвинениям, озвученным в кинофильмах на федеральных каналах, люди расселись по тюрьмам, а клеветники прекрасно себе существуют, на них в суд объекты расследований подавать просто не успевают. Совет по правам человека — в лице комиссии под руководством Елены Масюк — подготовил поправки к закону о клевете, но реакции нет.

Вывод простой. Все равны перед законом, но публичные люди, извлекающие выгоды от славы, всегда и везде, за исключением диктатур различного типа, платят за славу своей большей открытостью. Они могут защищаться, как и все, от вмешательства в частную жизнь в судебном порядке, и, может быть, штрафы можно поднять, но до уровня не разорительного для СМИ и журналиста. Но публичный человек не может защищаться никакими спецстатусами. А криминализация статьи о клевете убьет политическую журналистику окончательно. Если люди не знают правду, правда перестает быть ценностью для политической элиты, массмедиа, народа. Образ правды в этом случае обретают слухи, сплетни, провокации. Модель такого общества напоминает спичечный домик или «карточный», если хотите. В миг рассыпается.